Как-то раз в замке Сан-Рауль-Себастьян готовились к встрече Нового Года.
        Странная штука этот Новый Год. Все вроде бы уверены, что он обязательно наступит, а ждут так, как будто может и не наступить. И подарки друг для друга готовят, хотя Новый Год наступит и без подарков – сам по себе. И все ждут, когда в новогоднюю ночь часы пробьют двенадцать раз, хотя Новый Год все равно, и без часов, никогда не опаздывает. И елку наряжают… Вот о елке собственно и пойдет речь.
        Разумеется, хозяин замка о ней позаботился заранее. На южном побережье Волшебной Страны елок отродясь не росло – только пальмы и кипарисы. Поэтому, еще осенью в одной из северных провинций была заказана лесная красавица. Высокую ель привезли за два дня до наступления Нового Года и торжественно установили под сводами главного зала. Старый герцог, невзирая на преклонный возраст, самолично вскарабкался по стремянке и закрепил на макушке дерева большую красную звезду. Спустился, отошел в сторонку, посмотрел, удовлетворенно хмыкнул и решил, что к празднику все готово.
        Но это ему так казалось. На самом деле, дел еще было ой-ей-ей сколько много: и полы натереть, и часы на главной башне смазать, и торжественный ужин приготовить, и фамильное серебро достать, и скатерти постелить, и стол накрыть, и все камины протопить, и в спальнях для гостей чистое белье постелить, и самих гостей встретить. Впрочем, гостей встретить – дело нехитрое, герцогу под силу. А вот с остальными делами – посложнее будет. Хотя для десятка-другого слуг это раз плюнуть, да вот какая незадача – герцог был скуповат и слуг много не держал. Он бы и гостей приглашать не стал, но -традиция. Нельзя в грязь лицом ударить. Праздник, все-таки. Впрочем, молодой кухарке и старому лакею (единственным слугам герцога) от этого легче не было. Никогда бы им вдвоем не справиться, если бы не фейри. Малыши, в изобилии населявшие замок, с радостью согласились помочь, и работа закипела. Заглянешь на кухню, кажется, что ложки в кастрюльках и котелках сами собой ароматные соусы и пикантные подливки помешивают. А это, на самом деле, хобгоблин между конфорками носится: там посолить, здесь поперчить, тут петрушку добавить. И все у него так шустро получается, что диву даешься. Да и у брауни работы хватает – попробуй, например, тяжеленные тарелки с верхней полки шкафа достать, да на стол расставить. Это только на словах легко. А когда роста крохотного и ручки маленькие – сноровка нужна. А тут еще браунёнок под ногами вертится.
        Нет, дружок, ты не ослышался, не брауни, а браунёнок. Когда он вырос, то, конечно, стал настоящим брауни, а тогда – был еще ребенком-браунёнком. Но ребенок, или не ребенок, а взрослым помогать хочется, вот браунёнок и старался изо всех сил.
        - Мама, можно я салфетки принесу? Папа, можно мне тоже веником помахать? Дядя Бран, разреши, пожалуйста, вместе с тобой это кресло передвинуть.
        Но взрослые только пыхтели в ответ, потом гладили малыша по головке, уговаривая его не мешать. Мол, подрастешь – тогда будешь помогать, а пока иди – в кубики поиграй. Браунёнок огорченно вздыхал, отходил в сторонку, через пять минут снова подбегал узнать, не нужна ли кому его помощь, но снова получал вежливый отказ.
        Не легче было и саламандрышу: взрослые саламандры проверяли факелы, свечи, фейерверки, управляли огнем в каминах и кухонных плитах, а малышу даже спичку не давали зажечь. Саламандрыш так злился от вынужденного безделья, что, со стороны казалось, что он сам, того глядишь, вспыхнет. Но и ему пришлось целый день скучать.
        К вечеру маленький народец все дела переделал. Уставшие они завалились спать и заснули раньше, чем их головы успели коснуться подушек. Только браунёнок и саламандрыш никак не хотели отправляться на боковую. Они бродили по замку и искали, чтобы такого сделать полезного в отсутствии взрослых. Пока те спят и не видят. Но к их величайшему разочарованию, никакого стоящего дела так и находилось. Как говорится у брауни: ни пылинки, ни соринки. Наконец товарищи по несчастью встретились в главном зале.
        - Привет, брау, - нехотя поприветствовал браунёнка саламандрыш.
        - Привет, огневик, - грустно откликнулся браунёнок.
        - А чего ты такой смурной?
        - А ты?
        Тут малышня наперебой начала жаловаться друг другу на неудачный день.
        - Ну, ничего не дали сделать! Даже пол вымыть и то не удалось!
        - А мне, а мне, а мне, - всхлипывал саламандрыш. – Мне ни одной петарды не дали набить!
        Наплакавшись и нахлюпавшись вволю, приятели поняли, что слезами горю не поможешь. На всякий случай, они решили еще раз оглядеться вокруг, может быть, хоть какое-нибудь дело найдется? Дело не нашлось, но нашелся торт. Большой бисквитный торт, стоявший на новогоднем столе. Сверху он был залит толстым слоем шоколада и украшен разноцветными фигурками из карамели. Птички, звездочки, колокольчики, ангелочки, бабочки, полумесяцы, медвежата.
        - Наверное, с абрикосовым джемом, - непроизвольно сглотнув слюну, пробормотал браунёнок.
        - Нет, с клубничным, - замотал головой саламандрыш. - Я видел, как его готовили.
        - С абрикосовым было бы лучше, но, все равно, очень вкусный, - не отрывая глаз от торта и почти не дыша, размышлял вслух браунёнок.
        - Наверняка, - согласился с товарищем саламандрыш.
        - А, давай, с горя, попробуем по кусочку, - вдруг предложил браунёнок.
        - Ты что! – зашипел саламандрыш. – Нельзя. И потом, если мы отрежем по кусочку, то это сразу заметят, и на Новый год мы останемся без эклеров.
        - Не заметят! – оживился браунёнок. Ему так хотелось попробовать этот замечательный бисквитный торт, что ни о чем другом он уже не мог и думать.
        - Заметят!
        - Не заметят!
        - Обязательно заметят!
        - Никогда не заметят! Если по-умному сделаем, то ни за что не заметят!
        - А «по-умному» это как? – не понял саламандрыш.
        - По-умному, это так, - начал объяснять браунёнок. – Мы с тобой режем весь торт на маленькие кусочки (его ведь все равно будут резать). Берем по ма-а-а-аленькому кусочку, а остальные чуть-чуть раздвигаем. Тогда будет казаться, что все куски на месте, и никто ничего не заметит.
        С этими словами малыш, вооружившись большим ножом, залез на табуретку, стоявшую около стола, и начал примериваться, как удобнее начать резать восхитительный торт.
        - Это не «по-умному», это – «по-хитрому», - попытался удержать приятеля саламандрыш.
        - «По-умному», «по-хитрому», - какая разница? – отмахнулся браунёнок. - Ты торт есть будешь?
        - Буду, - прошептал саламандрыш.
        Сделали так, как решили: браунёнок разрезал торт на маленькие дольки, аккуратно вынул две из них, а остальные слегка раздвинул. Действительно, получилось так, как будто торт в целости и сохранности.
        - М-м-м-м-м, как вкусно! – восторгался браунёнок.
        - Ням-ням-ням, - вторил ему саламандрыш.
        - Давай, еще по кусочку? – облизывая пальцы, предложил заводила.
        - А получится?
        - Конечно, получится! Торт вон, какой большой, а кусочки мы берем - маленькие-маленькие.
        В общем, торт оказался не таким уж и большим, как казалось сначала. Не прошло и часа, как кусочек за кусочком друзья с ним справились. На голубом фарфоровом блюде остались только чуть-чуть крошек и карамельные фигурки, служившие до этого украшением торта.
        - Ну, и что теперь будем делать? – огорчился саламандрыш. Ему вдруг стало очень стыдно.
        - Да, - задумался браунёнок. – Нехорошо как-то получилось.
        - Крошки можно аккуратно собрать, а блюдо спрятать вон в том буфете, - саламандрыш хвостиком показал в дальний угол зала.
        - А карамельки куда девать будем? – вздохнул браунёнок. Ему теперь тоже было очень стыдно.
        - А карамельки… А карамельки, давай повесим на елку!
        - На елку?
        - Конечно, на елку, - приободрился саламандрыш. – Смотри, какая она большая, зеленая и на ней ничего нет, кроме иголок. А так даже красиво будет.
        Сказано-сделано. Браунёнок повыдергивал из своего кафтанчика отдельные нитки, которые ему показались наименее грязными и наиболее прочными. Потом друзья совместными усилиями закрепили нитки на карамельных украшениях и развесили на колючих ветках.
        - Действительно, красиво, - покивал браунёнок, осматривая то, что получилось.
        - Только спрятать нам их не удалось, - заметил саламандрыш. – Теперь они еще лучше видны.
        - Это потому, что веток много, а фигурок – совсем мало, - сообразил браунёнок. – Надо еще что-нибудь на елку повесить.
        - А что еще?
        Браунёнок, засунув руки в карманы своих штанишек, покачивался с мысков на пятки и размышлял.
        - Тарелки нужны на столе, салаты развесить не удастся, вазы – слишком тяжелые (ветки обломаются), салфетки – слишком легкие (сквозняком сдует). Ура! Я придумал! Мы повесим мандарины!
        - Мандарины? – удивился саламандрыш.
        - Мандарины, мандарины, - закивал браунёнок. – Вкусные, сочные мандарины.
        - А почему именно мандарины?
        - Во-первых, они будут красиво смотреться на елке: оранжевые на зеленом. Во-вторых, их много, и если мы чуть-чуть их позаимствуем со стола, то никто не заметит.
        - А как с тортом не получится? – осторожничал саламандрыш.
        - Не получится, не получится, - поспешил заверить его браунёнок.
        Но получилось, разумеется, так же, как и в прошлый раз: когда мандарины развесили на свободных ветках, то на столе их больше не осталось. Зато елка стала по-настоящему праздничной и нарядной.
        - Вот, - с удовлетворением отметил браунёнок. – Теперь еще что-нибудь серебряное добавить. Для ком-по-зи-ци-и.
        Он недавно услышал от взрослых это умное слово, и теперь старался употреблять его к месту и нет.
        - Вилки у нас серебряные. Давай вилки повесим! – вошел во вкус саламандрыш.
        - Нет, вилки повесить не получится, - склонив голову набок и ковыряясь пальцем в носу, размышлял браунёнок. – Они гостям понадобятся. Гости придут, вилки с елки снимут, ком-по-зи-ци-я нарушится.
        - А без ком-пот-ти-ци-и никак? - с трудом, как умел, выговорил умное слово саламандрыш.
        - Нет, без ком-по-зи-ци-и никак.
        - Тогда давай с ком-пот-ци-ци-ей.
        Саламандрыш ловко забрался по скатерти на праздничный стол, скинул с него серебряную вилку, потом спрыгнул сам.
        - Держи за зубчик и тяни на себя, - скомандовал браунёнку саламандрыш.
        Тот недоверчиво потянул зубчик вилки на себя. В этот момент саламандрыш пыхнул огнем на то место, где зубчик соединялся с ручкой, серебро начало плавиться, и… браунёнок, неожиданно для самого себя, начал вытягивать из вилки длинную-предлинную нить. А потом еще и еще. У вилки было пять зубчиков и у приятелей получилось много-премного тончайших нитей. Укутав серебряным дождиком елку, малыши застыли в восхищении.
        - Ну, все, - решил браунёнок. – Теперь все получилось.
        - Нет, не все, - разошелся саламандрыш. – Можно сделать еще интереснее.
        - А ком-по-зи-ци-я? – попытался возразить браунёнок.
        - И ком-пот, и та-ти-ция, все будет, - не обращая внимания на слабые протесты товарища, саламандрыш карабкался по елке.
        Когда он дополз до самой верхушки, то, стараясь не смотреть вниз, чтобы не закружилась голова, начал спускаться, перепрыгивая с ветки на ветку. На каждой ветке он на секунду останавливался, слегка касался ее заостренным, раздвоенным язычком, и на елке зажигались маленькие разноцветные огоньки. Спустившись, он попал в объятия браунёнка.
        - Ну, огневик, ты даешь! Так красиво, так красиво, вот теперь будет настоящий праздник!
        Спрятав блюдо из-под торта в буфет, друзья пожелали друг другу спокойной ночи и отправились спать.
        Наутро старый герцог, разумеется, обнаружил и пропажу торта, и мандарин, и серебряной вилки, и даже догадался, чьих это рук дело, но ничего не успел ни сказать, ни сделать – надо было идти встречать гостей, приезжающих в замок. А потом махнул рукой на маленькое безобразие, устроенное браунёнком и саламандрышем. И даже не просто простил двух шалунишек, но и велел выдать им самые большие эклеры. Еще бы! Ведь все гости пришли в неописуемый восторг от наряженной новогодней елки, наделав кучу комплиментов старому герцогу. Тем более, что до этого момента никто и никогда вообще не украшал елку под Новый год.
        А уже на следующий год по всей Волшебной Стране стояли нарядные новогодние елки, и каждый старался перещеголять другого, придумывая все новые и новые украшения для них. Только самая красивая елка все равно была в замке Сан-Рауль-Себастьян, где над ней, как и год назад, трудились двое приятелей, очень гордых доверенным им важным и нужным, настоящим взрослым делом.